Последняя игра - Страница 101

101

— И что же произошло, Зидар? — Вопрос был поставлен напрямую.

Настала еще одна долгая, тягостная пауза.

— Ох, Полгара! — Слова Зидара звучали сквозь подавляемые рыдания. — Ты не можешь себе этого представить! Я был так уверен в себе… с такой определенностью полагал, что смогу сохранить какую то часть своего разума свободной от власти Торака… Но я ошибся… ошибся… Его разум и воля подавили меня. Он взял меня целиком в свои руки и сокрушил все мое сопротивление. Одно только его прикосновение, Полгара! — В голосе Зидара теперь звучал ужас. — Он проникает до глубин души. Я знаю, что собой представляет Торак — отвратительный, непостоянный и злой настолько, что это выходит далеко за рамки этих понятий. Но, когда он призывает меня, я должен идти и делать то, что он приказывает мне… даже если душа моя при этом содрогается. И даже теперь, когда он спит, его кулак сжимает мое сердце. — Снова послышались приглушенные рыдания.

— А разве ты не знал, что противиться богу невозможно? — спросила Полгара тем же сочувственным тоном. — Не сыграла ли здесь свою роль твоя гордость, Зидар? Неужели ты был настолько уверен в своих силах?.. Ты думал, что его можно обмануть, что сумеешь скрыть от него свои намерения?

Зидар вздохнул.

— Может быть, — признался он. — Олдур был добрым. Он никогда не подавлял меня своим разумом, и поэтому я не ожидал того, что сделал со мной Торак. Торак не добрый. Он берет все, что хочет… и если ему нужно при этом сломать твою душу, он сделает это не задумываясь: для него это не имеет никакого значения.

Вы увидите его силу, Полгара. Скоро он проснется и уничтожит Белгариона. Даже райвенский король не сможет противостоять ему. А затем Торак возьмет тебя в невесты… Он всегда говорил, что сделает это. Не сопротивляйся, Полгара.

Убереги себя от страданий. В конце концов ты все равно пойдешь к нему. И пойдешь по доброй воле… и даже страстно желая этого.

За железной дверью внезапно раздался скрежет, а потом быстрый топот ног.

— Дерник! — вскрикнула Полгара. — Нет!!!

— Что там происходит? — спросил Гарион у Белгарата.

— То самое! — выпалил Белгарат. — Открывай дверь.

— Назад, дурак! — закричал Зидар. Внезапно послышались грохот, шум борьбы, звуки опрокидываемой мебели.

— Предупреждаю тебя! — опять крикнул Зидар. — Назад!

Затем раздался резкий звук удара — удара кулаком, который крушил чьи-то кости.

— Зидар! — взревел Белгарат, дергая железную дверь.

И тут в комнате раздался раскат грома.

— Дерник! — завизжала Полгара.

В охватившем его внезапном приступе ярости Белгарат поднял кулак, сконцентрировал в нем всю свою волю и нанес удар по запертой двери. Железную дверь сорвало с петель с такой легкостью, как будто она картонная.

Сводчатый потолок в огромной зале подпирали железные колонны, почерневшие от старости. Гарион одним взглядом охватил все происходящее здесь. Он увидел, что у стены Се'Недра и Миссия в ужасе прижались друг к другу. Тетя Пол стояла, будто пригвожденная к полу, и широко раскрытыми глазами смотрела с каким-то недоверчивым изумлением на неподвижное тело кузнеца Дерника, распростертое на полу. Лицо Дерника приобрело тот смертельно-бледный оттенок, который мог означать только одно. И внезапно на лице Пол отразилось понимание невосполнимой потери.

— Нет! — закричала она. — Мой Дерник, нет! — Она бросилась к Дернику, упала около него на колени и в порыве скорби и отчаяния обняла неподвижное тело.

А потом Гарион впервые увидел Зидара Отступника. Чародей тоже уставился на тело Дерника. На лице его было написано горькое сожаление — сознание того, что он в конце концов сделал то, что навсегда лишило его надежды на искупление.

— Дурень ты, — бормотал он. — Зачем? Зачем ты заставил меня убить тебя?

Именно этого я как раз и не хотел больше всего на свете.

Белгарат, неумолимый, как сама смерть, ворвался через в зал и ринулся к человеку, которого называл когда-то братом.

Зидар отпрянул в испуге.

— Я не собирался этого делать, Белгарат, — произнес он дрожащим голосом и вытянул руки, чтобы отразить натиск Белгарата. — Этот дурак пытался напасть на меня. Он…

— Ты… — заскрипел Белгарат зубами, сжатыми от ненависти. — Ты… ты… — Белгарат лишился дара речи, никакие слова не могли выразить его ярость. Он поднял оба кулака и ударил ими Зидара по лицу. Зидар отступил, но Белгарат вцепился в него, как разъяренная кошка.

Гарион мог ощущать, как то один, то другой выплескивали сгустки воли, но каждый из них, будучи охваченным чувствами столь сильными, что они подавляли мысль, не мог собрать всю свою волю. И поэтому они катались по полу, подобно двум пьяницам в таверне, и наносили друг другу удары. При этом Белгарат был охвачен бешеной ненавистью, а Зидар страхом и отчаянием.

И во власти этого отчаяния Отступник выхватил кинжал из ножен у себя на поясе, а Белгарат обеими руками схватил его запястье и стал колотить им об пол до тех пор, пока кинжал не отлетел в сторону.

Тогда они начали бороться за то, чтобы дотянуться до кинжала. От напряжения их лица исказились ужасными гримасами.

Оказавшись в зале, Гарион машинально выхватил огромный меч из ножен у себя за спиной, но Око и лезвие меча оставались холодными и бесчувственными в руке Гариона, который смотрел на смертельную схватку двух чародеев.

Белгарат уже сжимал горло Зидара, а тот, напрягая силы, отчаянно вырывался из рук старика. Изо рта Белгарата вырвалось рычание дикого зверя, а зубы были оскалены, когда он душил своего старого врага. Словно окончательно потеряв рассудок, Белгарат с огромным трудом поднялся на ноги, таща за собой Зидара.

101